18 февраля 2015 г. Вплоть до 18-го века российская благотворительность в основном была прерогативой церквей и монастырей. Это объясняется, прежде всего, одним из главных принципов монотеистической религии (не только христианской, но и мусульманской, иудейской, буддистской) – помощь богатого бедному, здорового больному, взрослого сироте-ребенку; милосердие и сострадание. Кроме того, у российских религиозных учреждений имелись определенные финансовые возможности: земли, принадлежащие им; пожертвования, поступающие от князей и богатых прихожан. Именно при монастырях в средние века возникали богадельни, сиротские приюты, больницы для бедноты.
Однако сибирские церкви и монастыри, как правило, не были богаты, не имели земельного надела. Князья и воеводы считали себя полноправными владыками края и не подчинялись никакому контролю. В первые десятилетия после присоединения Сибири к России, даже после того, как в 1620-м году Тобольск стал центром Сибирской епархии, церковь не пользовалась авторитетом. Первый Сибирский и Тобольский архиепископ Киприан, возведенный в сан в 1621-м году, с трудом добивался того, чтобы сибиряки соблюдали посты и носили нательные кресты. В таких условиях чаще всего не церковь оказывала благотворительность, а, наоборот, горожане приносили свои личные пожертвования на церковные нужды.
Самый ранний, известный нам акт благотворительности в Тобольске датируется 1686 годом. В этом году было закончено строительство первой в Сибири каменной соборной церкви в честь Успения Божией Матери, возведенной вместо сгоревшей деревянной во время страшного пожара 1681-го года, который уничтожил все деревянные строения в городе. За два колокола весом в 300 и 565 пудов, предназначенных для церкви и выписанных из Москвы, заплатил лично митрополит Тобольский и Сибирский Павел I (1678-1692). На его же деньги в 1691-м году построены Троицкий собор и каменный архиерейский дом в два этажа. Павел I стремился противостоять бесчинствам тогдашнего воеводы Михаила Приклонского. «За преозорство, гордость, неистовое житие, блудодеяние, непристойные и порочные слова» он отлучил Приклонского от церкви.
На строительство тобольских церквей делало пожертвования не только местное высшее духовенство. Сам царь Федор Алексеевич в 1691 году пожертвовал на возведение Спасо-Преображенского храма и послал из Москвы 12 каменщиков. Этот собор очень напоминал Тобольскую кафедральную церковь, только в уменьшенном виде. Находился он при Знаменском монастыре, часто подвергался разрушению от наводнений и пожаров. В 1896-м году храм пришлось разобрать из-за ветхости и построить на его месте часовню.
Удивительно добрым и скромным был митрополит Тобольский и Сибирский Иоанн (Максимович) (1711-1715). Его современники оставили теплые воспоминания, которые рисуют образ митрополита народным радетелем, простым человеком, помогающим бедным, владеющим большой душой. По вечерам он ходил по городу, стучался в окна к беднякам и со словами: «Примите во имя Иисуса Христа», передавал им деньги. Он навещал каторжных в тюрьмах, помогал содержать богадельни, которых в то время в Тобольске было двадцать. Добро Иоанн старался делать тайно. Под его особым попечением находились вдовы и сироты. Радел митрополит и об образовании сибиряков. Он расширил школу, созданную при архиерейском дворе его предшественником Филофеем, и содержал ее на собственные деньги. Рассказывают, что Иоанн заранее предчувствовал свою смерть. Накануне он собрал на обед городское духовенство и… нищих. Сам подавал им блюда, а потом простился со всеми, ушел к себе в спальню и встал на молитву. Через некоторое время его нашли коленопреклонным уже мертвого.
Антоний I (Стаховский) (1721-1740) был очень гуманным человеком. В 1738-м году Тобольскую губернию постиг серьезный неурожай. Люди, желая спастись от голодной смерти, ели глину, траву, жевали кору. Антоний велел открыть все кладовые Софийского собора, в которых хранились запасы пшеницы, и раздать их бесплатно или продать за символическую цену голодающим. Так, благодаря его решительному поступку, многие жители края спаслись от гибели. На свои деньги Антоний открыл несколько церквей в подведомственной ему епархии.
Антоний II (Нарожницкий) (1742-1748) был поборником духовного просвещения. По его приказу на архиерейском дворе построено новое каменное здание для славяно-латинской школы; в 1743-м году он преобразовал ее в духовную семинарию.
По свидетельству историков, в начале 18-го века около трети церковнослужителей в Сибири не умели читать и писать, поэтому вели службу по памяти. Необходимо было открыть учебное заведение, чтобы «приобщать к религиозному образованию отроков сибирского духовенства, растить достойную смену пастырям Сибирской епархии», – так определял цель учреждения Тобольской семинарии митрополит Антоний II. За шесть лет управления епархией он поставил духовное образование в Тобольске на высокий для того времени уровень. Материальные средства, отпускаемые на содержание семинарии, были недостаточны, да и в них иногда казна отказывала, тогда митрополит содержал семинаристов за свой счет. Антоний считал, что духовное образование юношества невозможно без знакомства с классическими трудами богословов прошлого. Он стал основоположником семинарской библиотеки, подарив ей 27 томов книг древних церковных писателей на латинском языке.
Архиепископ Варлаам I (Петров) (1768-1802), прекрасный оратор, спокойный доброжелательный человек, вел аскетический образ жизни, спал на голых досках. Он целых 23 года управлял Сибирской епархией. За это время Преосвященный Варлаам способствовал строительству многих церквей, открытию в Абалаке мужского монастыря, перевода духовной семинарии в Знаменский монастырь, где для нее были созданы лучшие условия, чем при архиерейском дворе, на котором она до этого находилась. «За время его святительства одна только Тобольская семинария не знала и не ведала розог, и в этом отношении она была выше, мягче, человечнее, чем другие семинарии», – писал тобольский историк В.М. Волков в книге «Из истории духовного просвещения и духовной школы Сибири. Тобольская епархия». Варлаам I способствовал открытию в Тобольске первой в Сибири частной типографии Корнильева и даже напечатал там свою книгу, посвященную известным людям Сибири. Каждую субботу в дом архиерея созывались нищие, которым эконом выносил медную чашу, наполненную монетами. Постоянно Владыка делал пожертвования в пользу тюрем и богаделен.
Продолжают традиции благотворительности и Сибирские архиепископы 19-го века. Антоний III (Знаменский) (1803-1806) так же, как и Антоний II, заботился о семинарской библиотеке. Он не только пожертвовал для обучения семинаристов свои книги, но и выписывал нужные издания из Петербурга. В то время семинаристы содержались очень бедно. Обеды и ужины состояли в будничные дни только из одного блюда. Белый хлеб появлялся на столе лишь в праздничные дни. Антоний III старался выделять на семинарию больше денег, но их, как правило, все равно не хватало, и тогда он вкладывал свои собственные средства. Архиепископ входил не только в материальные дела семинарии: он был реформатором в области образования. Например, более чем на полтора столетия опередил идею заочного обучения и организации заочных курсов. При нем семинария, кроме постоянных воспитанников, имела временных учеников: самые способные из священников, дьяконов и причетников, не получившие образования, вызывались в семинарию для обучения.
Амвросий II (Рождественский-Вещезеров) (1822-1825) неоднократно жертвовал деньги на содержание богадельни для сирот, вдов и девиц духовного звания, находящейся при тобольской Богоявленской церкви.
Варлаам II (Успенский) (1862-1872) часть своего архиерейского жалования раздавал бедным и нищим. При Иустине (Полянском) (1889-1893) была открыта «даровая народная столовая» для беднейших учеников города.
Благотворительность была характерна не только для высшего духовенства. Простые служители церкви по мере сил и возможностей старались внести свой вклад в дело помощи бедным слоям населения. Самое большое распространение среди них получило безвозмездное преподавание Закона Божия в сельских начальных школах, а иногда и других предметов. Конечно, далеко не все священники-преподаватели учили детей без расчета на жалование и добросовестно, но для многих эта бескорыстная помощь народному образованию являлась реальным воплощением этических норм христианства и средством внушения ученикам высоких принципов православной морали. Священник тобольского Софийского собора И. Гиганов безвозмездно преподавал во всех классах Главного народного училища татарский язык. Он сам составил краткий словарь и написал основы татарской грамматики для учащихся. Чаще всего низшие церковно-священнослужители были бедны и могли оказывать благотворительность только своим интеллектуально-нравственным трудом. Но бывали случаи и других пожертвований. Например, дьякон кафедрального Софийского собора Т. Овчинников подарил тобольскому Богородице-Рождественскому приходскому училищу, основанному в 1815 году, деревянное здание. Видимо, здание это было добротным и прочным, так как училище находилось в нем в течение 23-х лет.
«Мир – это море. Плыть желаешь? Построй корабль из добрых дел», – писал таджикский средневековый поэт Рудаки. Кто-то строил «огромный корабль» из добрых дел, а у кого-то возможности были гораздо более скромные – на «лодку» или даже на «челнок». Не это важно: все они, независимо от вклада – большого ли, малого ли – в дело благотворительности, достойны долгой памяти потомков.
Татьяна Солодова, г. Тобольск |
ало и много