12 сентября 2017 г. Помните, был такой анекдот:
Пилот:
— Диспетчер, диспетчер, как слышите? Сообщаю свои координаты: высота над океаном 300 метров, до суши — 500 километров, горючее на исходе! Как слышите? Что делать?
Диспетчер:
— Внимание! Внимание! Повторяйте за мной: «Отче наш, иже еси на небесех…»
Это, конечно, анекдот. Но в каком-то смысле все мы находимся именно в таком самолете! И никому не известно, когда его полет прекратится. Точно мы знаем только одно: полет конечен. Наша жизнь — конечна. Поэтому два самых острых, самых страшных, если хотите, вопроса, это: зачем жить и как жить?
Если наша жизнь — «дар напрасный, дар случайный», то варианты обращения с этим даром вполне понятны.
Самый распространенный сегодня — было бы здоровье — остальное купим! Этот подход возник не сейчас, он возник в древности и прошел путь от такого изысканного в своей умеренности гедонизма эпикурейцев до скульптурно-технической работы над своим телом современных кинозвезд.
Только дело здесь в том, что в падающем самолете совершенно не важно, каков объем твоего бицепса или талии — воды смерти с одинаковым безразличием сомкнутся над головами у всех. Кстати, если совсем начистоту, то вот этот вот лозунг «главное — здоровье» — одна из величайших пошлостей, когда-либо произведенных на свет человеческим сознанием. И прежде чем возмущаться и спорить с этим, представить себе, что Землю населяют миллиарды абсолютно здоровых людей, вся жизнь которых направлена только на одно: на поддержание их здоровья. В общем, не очень веселая картина, правда? Нет, поймите, я совсем не против здоровья, только вот оно никак не может быть единственно главным.
Вы скажете: не надо утрировать. А как же гармонично развитая личность, тот самый дельный человек, думающий не только о красе ногтей, но и мыслей? Иными словами, ведь можно не только заботиться о здоровье, при этом еще и легко отличать Канта от Конта, а также знать, что Полоний — не только радиоактивный элемент, но и персонаж шекспировского «Гамлета». А еще можно при этом приносить пользу обществу, друзьям и знакомым и т. д.
Все это, конечно, так. Только вот конца для всех это никак не отменяет. Как писал тот же Пушкин: «Суета сует, и Кирилу Петровичу отпоют вечную память, всё как ныне и Андрею Гавриловичу, разве похороны будут побогаче да гостей созовут побольше, а Богу не все ли равно».
Все мы находимся в самолете жизни, который может быть более или менее комфортабельным, а его полет — более или менее длительным. Но всегда — конечным. И поэтому главное, что нам надо обязательно сделать, — успеть обратиться к Тому Диспетчеру, от Которого единственно зависит окончание полета.
Пока самолет летит, время еще есть.
Синодальный отдел по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ
Русская Православная Церковь
Московский Патриархат |
истая слеза