23 мая 2020 г. Выступление митрополита Калужского и Боровского Климента на дистанционной конференции «Патриаршая литературная премия и писательское сообщество России».  Сердечно приветствую участников конференции.
Этот год необычен в духовной и культурной жизни нашего общества. Сейчас имеются ограничения на проведение массовых мероприятий из-за коронавирусной эпидемии, и в этом году мы вынуждены были перенести вручение Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Ежегодное вручение этой премии стало одним из важных церковно-общественных мероприятий. По благословению Святейшего Патриарха Кирилла все мероприятия по премии пройдут на следующий год.
Сейчас, говоря о значении этой премии, я хотел бы поделиться мыслями об одном произведении лауреата прошлого сезона Михаила Тарковского. Сам я себя не отношу к писателям или специалистам в области русской литературы, но я ее люблю с детства, читаю, и это мне приносит большую пользу.
Всегда ли один писатель может в полной мере оценить написанное другим (или другими)? Всегда ли может прочувствовать созданное другими поэтами, прозаиками, драматургами, будь то современники или авторы прошлых веков? Не каждому дан такой талант.
Тем ценнее строки тех писателей, которые пишут о своих собратьях по перу очень точно, прочитав их произведения не только глазами, но и умом и сердцем. Я хотел бы остановиться на очерке Михаила Тарковского о Викторе Петровиче Астафьеве и Валентине Григорьевиче Распутине. Он называется «Речные писатели».
Михаил Тарковский верно оценивает роль этих авторов в нашей культуре, утверждая, что «в двадцатом веке именно эти писатели взяли на себя ношу великой русской литературы и, поразив своими книгами самых щепетильных читателей, стали настоящими классиками». И далее продолжает: «Литература наша, всегда жившая живым, настоящим, исконным, отторгая город с его элитарностью и западными веяниями, обманула цивилизацию и проложила себе основное русло через Сибирь, – край, где русское еще сохранилось нетронутыми очагами».
Читатели помнят, сколькими точными, глубокими наблюдениями, связанными с произведениями, и отношением к жизни В.П. Астафьева и В.Г. Распутина, делится Михаил Тарковский в этом очерке. Приведу отдельные примеры: «…чтобы до конца понять двух русских писателей Астафьева и Распутина, надо хорошенько представить, что такое для Сибири реки Енисей и Ангара. Итак, главный фарватер русской литературы прошел именно по этим великим водным жилам, за каждую из которых будто отвечал свой писатель – за Ангару – Распутин, за Енисей – Астафьев».
Будучи сам писателем, Михаил Тарковский сумел по-настоящему прочувствовать и понять «великую боль Астафьева и Распутина за тот Божий мир, который даден человеку на уход и преображение, а в ответ получающий от него одно нерадение». Афористично точно пишет Михаил Тарковский: «Веками великих трудов и лишений наживался уклад и требовал одного – служения исконному и вечному».
Но не только об этих талантливейших писателях он говорит в своем очерке. Некоторые мысли, выводы можно отнести ко всей нашей художественной словесности. Например: «Чувство земли родной – это единственное, что может двигать настоящим русским писателем. Через окружающий Божий мир познается эта земля, через природу и почему-то обязательно через мир растений».
Михаил Тарковский готов затрагивать самые острые вопросы литературы и – шире – искусства, размышлять над их задачами и смыслом. Готов он вместе с читателями, опираясь на наше богатое литературное наследие, пришедшее к нам из разных веков, из недр нашей истинной культуры, искать ответы на вопросы, которые можно отнести к вечным.
В чем видится задача искусства? Наверное, в праве и читателя, и писателя мыслить и ожидать влияния искусства «на существующую действительность». И как говорит писатель: «и если не остановить происходящее, то хотя бы предупредить, предостеречь людей от грядущих ошибок».
Но как часто в действительности оказывается все не так, и приходится признать, что и самые лучшие произведения искусства не смогли повлиять на умы, сердца, души. Михаил Тарковский, будучи зрелым человеком и писателем, видит это и пишет: «С горечью хочется подвести черту и сказать: ничему не учится человек, никакая самая гениальная литература не может остановить разрушительную энергию человека, и встает перед писателем вопрос: а зачем тогда нужна литература, если она ничего не в силах изменить?»
Наверное, такой вопрос ставил перед собой почти каждый автор. Вопрос этот был актуален в разные эпохи. И от ответа, который писатель даст сам себе, зависит то, что он предложит читателю, куда его за собой поведет, к каким размышлениям подтолкнет.
Михаил Тарковский дает такой ответ: «И одолеть это сомнение и отчаяние можно только через глубочайшее смиренье перед своей долей-задачей русского художника, который во все лихолетья чувствовал ответственность и обязанность быть летописцем, плакальщиком и защитником родной земли и всегда учился силе у простых людей». Благодарю за внимание.
председатель Издательского совета Русской Православной Церкви
митрополит Калужский и Боровский Климент | 
истая слеза